Шпанов Николай Николаевич - Ученик Чародея (Часть 1-6)
ШПАНОВ НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ
УЧЕНИК ЧАРОДЕЯ
РОМАН
Нил Платонович Кручинин не принадлежал к числу людей, которые легко
поддаются настроениям. Но невнимание, проявленное Грачиком, все же привело
его в состояние нервозности, которую он и пытался сейчас подавить,
прогуливаясь по платформе Курского вокзала. Не слишком-то приятно: молодой
человек, воспитанию которого ты отдал столько сил и представлявшийся тебе
ни больше, ни меньше как продолжением в будущее собственного кручининского
"я", не приехал ни вчера вечером, чтобы посумерничать в последний день
перед расставанием, ни сегодня утром! "Уехал за город" - этот ответ
работницы не удовлетворил Кручинина. Разумеется, дача в июне - это законно,
но Грачик мог бы посидеть и в городе, зная, что предстоит отъезд старого
друга и немного больше, чем просто учителя.
Кручинин прохаживался вдоль поезда, стараясь не глядеть на вокзальные
часы. Но часы словно сами становились на его пути: то и дело их стрелки
оказывались перед глазами. До отхода поезда оставалось пятнадцать минут,
когда Кручинин решил войти в вагон.
Именно тут-то запыхавшийся Грачик и схватил его за рукав:
- Нил Платонович, дорогой, пробовал звонить вам с аэродрома - уже не
застал. Боялся, не поспею и сюда.
- С аэродрома? - переспросил Кручинин.
- Вчера, едва я вам позвонил, - вызывают. - Грачик отер вспотевший лоб
и отвел Кручинина в сторону. - На аэродроме происшествие: самолет из Риги,
посадка, одну пассажирку не могут разбудить. Тяжелое отравление. Летела из
Риги. Никаких документов и ее никто не встречает.
- Смерть? - заинтересовался Кручинин.
- Слабые признаки жизни...
- Позволь, позволь, - перебил Кручинин. - В бортовой ведомости имеются
же имена всех пассажиров.
- Разумеется, запись: Зита Дробнис. Пока врачи делают промывание
желудка, успеваю навести справку в Риге: Зита Дробнис не прописана.
Заказываю справку по районам Латвии. Но тут под подкладкой жакетика
обнаруживаю провалившийся в дырявый карман обрывок телеграммы из Сочи.
"Крепко целуем встречаем Адлере". Подпись "Люка", И еще...
- Телеграмма Зите Дробнис? - спросил Кручинин.
- В том-то и дело, что адреса нет - верхняя часть бланка оторвана. Но
это неважно. Прошу сочинцев дать справку по служебным отметкам: номер и
прочее. Узнаю: обратный адрес найден на бланке отправления в Сочи.
Уточняем: отправительница - дочь известного ленинградского писателя
отдыхает в Сочи и действительно ждет гостью из Риги. Но ожидаемую гостью
зовут вовсе не Зита Дробнис, а Ванда Твардовская. Повторяю запрос в Ригу.
Твардовская там оказывается. Даже две: мать и дочь. Дочь по показанию
соседей сутки как исчезла. Мать в тот же день уехала, не сказав куда.
Предлагаю организовать розыск. Ясно, что имею дело с отравлением Ванды
Твардовской - дочери. Фальсификация имени в бортовой записи наводит на
подозрение. Заключение лаборатории НТО - яд, у нас мало известный: "Сульфат
таллия".
- Да, да, - живо подхватил Кручинин: - сульфат таллия очень устойчив в
организме. Эксгумация через четыре года позволяет установить его
присутствие в тканях трупа. Яд без цвета, запаха, вкуса, не окрашивает
пищу. Продолжительность действия определяется дозой: от суток до месяца.
Сульфат таллия был довольно распространен за границей в качестве средства
борьбы с грызунами. Поэтому там его легко было достать. У нас не
применялся. Отсюда - первый вывод: яд может быть иностранного
происхождения.
- Но в Риге он мог сохраниться со времен буржуазной республики, -
возразил Грачик
