Шраер Максим - Американский Романс (Лирика)
Максим Шраер
Американский романс (лирика)
* РАЗДЕЛ 1: ГОРОДСКИЕ СТИХИ
БЕЛАЯ НОЧЬ
Вдруг как захрюкала карлица в розовых брюках,
всплыв на углу.
Там, где старуха торгует горохом и брюквой,
пряча метлу.
Как мы бежали по парку по мостику через канаву,
плакала ты.
Пьяный прохожий -- куда вы, ребята? -- Каналья!
белок хвосты.
Топот и хрюканье тупо рвались сквозь кустарник
где-то вдали.
Город уже позахлопывал тяжкие ставни,
день утолив.
Милая, мы спасены! Но припухлые губы
тянутся прочь.
Смотрит на нас из-за черного дуба
белая ночь.
В БУХТЕ НАРРАГАНСЕТТ В АВГУСТЕ МЕСЯЦЕ
Tы любовница Джошуа?
отвечай поскорей.
Океанская чешуя
стелится по скале.
Целовал он тебя
вот сюда, в эту дрожь?
Отвечай же прошу,
ласка и ложь.
Выпь летит, профиль кожистый
лысоват, нагловат.
Это он, он окажется,
вот его голова
и глаза золотушные
и приплюснутый нос.
Сквозь него, как сквозь тучу,
солнце смотрит на нас.
Он достаток сулит тебе,
неотступно следя.
Он летучий и липкий бес,
он сладит солоня.
Но не сладит, не смееет
не по-птичьи вопить.
Мы бумажного змея
напустили на выпь.
Кандалы треугольные
я срываю, гляди.
Юбка бьется об голень,
блузка рвется с груди.
Погоди, сердце выплесну
на скалу на скалу.
Упади мне на плечи,
как слеза на скулу.
ВОРОНЬИ ПОЦЕЛУИ
Все в карнавале осени неслось,
Лишь только две вороны, как одна,
Двойная тень...
Давид Шраер-Петров
Россомахи расстриги растения,
растеряхи растоптанных россыпей
расставанья раскаянья растления
росписными распевками ростепелей.
Музыканты мускатные мускулы,
мостовые мастацкие мстители,
музы Kанта мушкета и мускуса,
мясобойни метисы месители.
Живородки жирующих жемчугов,
животворно-жасминные жаросли,
жестяные жокеи и желчные
жалюзи железяки жаростели.
Обернитесь взгляните над пропастью
две вороны влюбленные силятся
удержаться в объятиях, просто ли
целоваться их клювами синими.
Над мостами фонарные клюквины
по фонарному лику мохнатому,
поцелуи вороньи из Бруклина
по челу по крылу да к Манхаттaну.
ВЫХОДЯ ИЗ БАРА ВЕЧЕРОМ
Недопитое пиво
мы оставили там
лесбиянкам пугливым
их бродячим рукам.
Там барменша устало
протирает стакан,
там за стойкой остался
хмельной старикан.
Там за столиком слева
у холодной стены
наше счастье в наследство
оставили мы.
ЗАКАТ НА БЕРЕГУ БЛЭКСТОУН-РИВЕР В ПРОВИДЕНСЕ, ШТАТ РОД АЙЛЕНД
Белые лебеди плыли. Дым, оранжевый от заката,
облако наполнял. Заводик на том берегу
дул в соломинки ржавых труб.
"Этот завод горбатый эта река мне начинают казаться
видом из моего окна в Нью Джерси... Милый, я не в бреду?"
ты сказала, бросив травинку на мокрый уступ.
Серый гранит. Ланиты обветренны и горчащи.
Солнце завязло в паутине моста. Старый рыбак
прозвал этих рыбин голубыми Я в честь твоих глаз.
"Девочка, слышишь, как пересмешник кричит все исступленней все чаще?
Вот так и память моя без тебя". Заснул заводской барак.
В сумерки канул затих конвейерный лязг.
Ласки твои речные. Выбившаяся бретелька
черного лифчика. Ключица, жаркая на ветру.
Вокруг потускневший пейзаж, пьяные огоньки. Ни зги.
"Милая, может останешься? Мост по ночам не монстр, а только абрис,
под которым лебеди плавают парами не сходяся вкруг,
да тюлени пируют за кружкой речной мелюзги."
ЛЕТНИЙ ВЕЧЕР В ПАРИЖЕ
Старая женщина на мотоцикле
едет с любовником молодым.
Катится дым
по мостовым и набережным.
Жестом небрежным
женщина в Сену бросает окурок,
окровок былой красы.
И, промахнувшись,
едва замечает,
что к месту паденья
несутся крылаты
