Шрамко Станислав - Зюйд-Вест
Станислав Шрамко
Зюйд-Вест
- Пробка, ждите, - равнодушно обронил водитель старенького
"жигулёнка", избегая не только оборачиваться, но и смотреть в зеркало на
своих пассажиров.
Он помнил, как неистово и самозабвенно они целовались на последнем
светофоре.
Маша ещё сильнее сжала в объятиях Алексея - в этот раз для того, чтобы
увидеть циферблат часов, которые она, в отличие от многих, носила на
правой руке.
- Опаздываем, - в её голосе отчетливо слышалось раздражение.
Смена интонации не удивила водителя, неоднократно возившего небогатых
влюбленных даже в ЗАГС. Впрочем, эти не на свадьбу торопятся; потерпят.
Машина впереди продвинулась в потоке на пару метров, и он посмотрел
вправо, прикидывая, как половчее вписаться между джипом и фургоном. "Жаль,
что не "Ока", - тоскливо подумал он, глядя, как вышеозначенная малютка
вильнула хвостом впереди, проскочив по тротуару. - Hо кто ж в неё сядет?"
- Лёшка, что делать? - прошептала девушка, целуя в ухо - а со
стороны это выглядело именно так - своего избранника.
Алексей сдул с лица прядь золотистых волос.
- Hе волнуйся, на похороны успеем, - спокойно ответил он и улыбнулся,
словно тигр. Он так умел.
"Стало быть, и на похороны не опоздывают", - констатировал водитель.
Подумав ещё пару секунд, он пришёл к выводу, что на похороны вообще редко
опаздывают, судя по некоторым лихачам, которые лишь туда и торопятся, а
правила движения не читали отродясь.
- Закурить можно? - спросила девушка.
- Окно откройте.
"Ответ прозвучал вежливо, но пренебрежительно", - отметил Алексей. Что
ж, хорошо, хорошо. Так даже лучше. И вообще, вся эта идея с безумными
влюбленными катила "на ура" - и при сборе информации, и сейчас.
Обоюдными усилиями они выудили из большой спортивной сумки пачку
"Ротманса" и закурили на брудершафт.
- Будете? - спросил Алексей.
- У меня здоровье не заёмное, - краем рта усмехнулся водитель. -
Поехали, торопыги.
Поток машин хлынул по проспекту.
- Укладываемся, - сообщила Маша. Она стала собранной и деловитой.
- А ты думала, - протянул Алексей и выщелкнул до половины выкуренную
сигарету в окно.
- Лёшка, ну чистый Голливуд! Что за детство? - бросила Маша.
- А что, не тяну я на Рурка? - поинтересовался парень. Подумал и
удручённо изрёк:
- Hет, не тяну. Да и ты... не Шарон Стоун.
- Ур-род, нашёл время! - поморщилась она.
- Милые бранятся - только тешатся. Милая, ты ещё тешишься или уже
бранишься?
- Подъехали.
Она посмотрела в серые лживые глаза и увидела на самом дне тщательно
скрытый страх.
- Всё у нас получится, - подмигнула она. И даже набившая оскомину
фраза из рекламы не показалась Алексею глупой и заезженной.
Щелкнула, закрываясь, дверца - и одновременно раздался звук пощечины.
Hеприметная девчонка в обтягивающих замшевых брючках, вздернув нос, уже
удалялась по аллейке к театру; а темноволосый красавец, действительно
смахивавший на голливудского киногероя, смущенно смотрел на водителя,
потирая щёку.
- Больше не буду. Извините.
- Догоняй свою любовь, дуралей, - добродушно посоветовал водитель и
дал по газам.
Алексей поправил громоздкую сумку и не торопясь зашагал по направлению
к запасному входу. Всё было расчитано верно: Маша войдёт через вестибюль и
смешается с публикой, а он не гордый. Опытную билетершу не обманешь: ну
кто, посудите сами, в театр ходит с баулом? Что, зонт с мобильником там? А
пьянству у нас бой, пардоньте-с. А что нет специфического звона стекла -
так сейчас и пластиковые делают. И тетрапаки. А некоторые умельцы та
