Штильмарк Роберт - Наследник Из Калькутты
Роберт ШТИЛЬМАРК
НАСЛЕДНИК ИЗ КАЛЬКУТТЫ
Горькая услада воспоминаний...
Альфред де Мюссе
Два человека осторожно шли каменистой тропою к небольшой бухте
между скалами. Высокий горбоносый джентльмен в темно-зеленом
плаще и треугольной шляпе шагал впереди. Из-под шляпы блестела
серебром косица парика, туго перехваченная черной лентой, чтобы
не растрепал ветер. Морские сапоги с поднятыми отворотами не
мешали упругой поступи человека. Эту походку вырабатывал не
паркет гостиных, а шаткий настил корабельной палубы.
Спутник человека в плаще, красивый юноша в кафтане грума, нес за
ним подзорную трубу в черном футляре и охотничье ружье. Ствол
ружья был из лучшей стали - "букетного дамаска"; гладко
отполированный приклад украшали перламутровые инкрустации. Ремня
и даже ременных ушек - антабок - у этого ружья не имелось:
владельцу не было нужды таскать свое охотничье снаряжение на
собственных плечах - он не выходил на охоту без оруженосца.
Полукружие открытой бухты окаймляли серые гранитные утесы.
Рыбаки прозвали ее бухтой Старого Короля: зубчатая вершина
срединного утеса напоминала корону. Над серо-зеленой, пахнущей
йодом, водой низко носились чайки. Утро выдалось пасмурное,
накрапывал дождь. Летом такая погода была обычной здесь, в
северной Англии, на побережье Ирландского моря.
Первый выстрел отозвался эхом в пустынных скалах.
Потревоженная стая чаек взмыла ввысь и с пронзительно резкими
криками разлетелась врассыпную. Отдельными маленькими стайками
птицы понеслись к соседним утесам и там, на другой стороне
бухты, вновь стали снижаться. Джентльмен, очевидно, промахнулся:
ни одна подстреленная птица не трепетала на вспененной воде.
- Ружье перезаряжено, ваша милость! - Молоденький грум
протянул своему хозяину ружье, готовое к новому выстрелу;
стрелок и его спутник уже достигли вершины невысокого утеса и
смотрели вниз. - Птицы сейчас успокоятся и опять слетятся.
- Охота не бывает для меня удачной, если я промахнулся с
первого выстрела, - отвечал джентльмен. - Пожалуй, наша прогулка
нынче вообще бесполезна: ни одного паруса не видно на горизонте.
Вероятно, и наш "Орион" отстаивается где-нибудь на якоре. Но все
же я побуду здесь, послежу за горизонтом. Оставь ружье у себя,
Антони. Подай подзорную трубу и подожди меня внизу, у лошадей.
Грум вручил господину футляр с раздвижной трубой и стал
спускаться на тропу. Шорох осыпающихся из-под его ног камешков и
шелест кустарника вскоре стихли внизу. Джентльмен остался на
утесе один.
Под скалами беспокойно ворочалось море. Туча с океана,
медлительно разрастаясь, кутала изломы побережья. Очертания
дальних мысов и мелких островов постепенно скрывались в полосе
дождя и тумана. Из-под этой низкой пелены возникали ряды бурых
морских валов; берег раскрывал им навстречу каменные объятия
заливов и бухт. Неторопливо взмахивая косматыми гривами, волны
таранили подножие утеса.
Стоявшему на вершине человеку с подзорной трубой казалось, что
сам утес, словно корабль движется навстречу океанским валам,
рассекая их каменной грудью, как форштевнем судна. Порывы ветра
рассеивали в воздухе тончайшую пыль соленых брызг, и она оседала
на его жестких, курчавых бакенбардах. Не отрываясь глядел он
на прибой и считал "девятые" валы, самые крупные и гривастые.
Разбившись об утес, волна откатывалась и до тех пор волочила
за собою назад, в море, валуны и гравий, пока новый кипящий вал
не подхватывал эти камни, чтобы опять швырнуть их к подножию
скалы...
Мысли человека уже дале
